Принято думать, что у тех, кто рос единственным ребенком у своих родителей, развиваются отрицательные черты характера. Такие дети растут избалованными эгоистами. Почему сложилось такое мнение и справедливо ли оно? Что говорят исследователи?
Я была таким ребенком, но в детстве не чувствовала себя одинокой и не испытывала желания иметь братьев и сестер. Однако и не хвасталась своим положением.
Я всегда знала, что единственным детям приписывают плохие качества, и старалась доказать, что уж я-то не такая.
В молодости, когда я знакомилась с кем-то и в ходе разговора всплывало, что я единственный ребенок у моих родителей, обычной реакцией было: «О, никогда бы не подумал(а)!»
И я сразу выдавала заученное объяснение, почему «со мной все в порядке»: мол, росла в неполной семье и с детства должна была помогать, кроме того, семья принадлежала к нижним слоям среднего класса, так что меня не могли избаловать.
Позднее я заметила, что и другие единственные дети сразу принимаются как-то открещиваться от положения единственного ребенка, словно на нем какое-то клеймо ущербности.
Негативные стереотипы насчет единственных детей существуют веками: независимо от конкретных обстоятельств, такой ребенок испорчен, не склонен уступать, антисоциален, любит командовать — и одновременно застенчив.
Между тем проводившиеся в течение десятилетий скрупулезные исследования показывают, что эта точка зрения не имеет реальных оснований — ни научных, ни поведенческих. Индивидуальные характеры могут быть любыми, но как группа единственные дети опровергают приписываемые им качества.
Тем не менее спросите любого своего знакомого, каков, по его мнению, типичный единственный ребенок, и опять услышите: в лучшем случае он избалованный и одинокий, в худшем — родители обрекли его на участь неудачника.
Почему же этот стереотип так устойчив? И развеется ли он с учетом того, что во всем мире налицо тенденция к сокращению количества детей в семье?
«Типичные черты»
Расхожие мнения о единственных детях имеют довольно давнюю историю, в Британии, например, восходящую к викторианской эпохе и к возникновению детской психологии как науки.
В конце XIX и начале XX столетия многие ученые, прежде всего один из основоположников детской психологии Стэнли Холл и его последователи, опубликовали работы, заложившие основу типичного отношения к единственным детям.
Любящие своих отпрысков до безумия родители нежат и балуют их, воспитывая таким образом взрослых нарциссов, чрезмерно чувствительных ко всему, касающемуся своей персоны, писали эти исследователи.
Широко известно высказывание Холла: «Быть единственным ребенком — уже болезнь».
Другим влиятельным приверженцем данной теории был видный австрийский психотерапевт и основатель школы психологии индивидуума Альфред Адлер.
«Адлер первым изучил и подробно описал то, каким образом структура семьи и, в частности, порядок старшинства между детьми, влияют на развитие личности», — говорит американский психолог Адриан Мансилас, автор книги «Изменение стереотипов о единственных детях, обзор литературы и практических советов».
«В своих работах, основанных на клинических случаях, с которыми ему довелось иметь дело, Адлер описывал единственных детей крайне негативным образом. Он утверждал, что такие дети не приспособлены к жизни и что родители, решившие не заводить второго ребенка, наносят психический урон первому».
Такая позиция сделалась общепринятой. Возможно, она имела смысл в эпоху, когда семьи были большими, единственный ребенок был редким исключением среди сверстников, и родители инстинктивно принимались особенно опекать и защищать его.
«Проблема в том, что они были меньшинством, — говорит Линда Блэр, член Британского психологического общества и автор книги «Что ваше место в семье может сказать о вашем характере». — В любой группе млекопитающих животных, если вы по каким-то признакам относитесь к меньшинству, вас начинают травить».
Даже позднее, когда средний размер семей в США и Британии уменьшился, единственные дети воспринимались как отклонение от нормы.
Идеалом, сложившимся в 1950-е, считалась «нуклеарная семья» с двумя детьми.
«Представление о том, что правильная семья — это мама, папа и два малыша, глубоко укоренено в нашей культуре, и всякое отклонение от него коробит», — говорит американский социальный психолог Сьюзан Ньюмэн, автор книги «Случай единственного ребенка».
Многочисленные телевизионные шоу, такие как популярный ситком 1957-1963 годов «Предоставьте это Биверу», формировали культ семьи из двух родителей и нескольких детей. В фильме 1986 года с говорящим названием «Деннис-мучитель» единственный сын в семье был показан как стихийное бедствие.
И так продолжалось десятилетиями. Семья — не семья, если в ней только один ребенок, а благополучный ребенок не может быть единственным в семье — и точка!
Стереотипы и реальность
В конце 1980-х американские исследователи Тони Фальбо и Дениз Полит подробно изучили характер и поведение 141 ребенка, единственных в семье, и установили, что по большинству параметров они не отличались от других, а по достижениям, мотивации и приспособляемости к окружающим условиям даже превосходили их. Никакого чувства одиночества, эгоизма и негибкости.
«Стереотип избалованного и внутренне одинокого «маленького императора» не находит подтверждения в реальности», — говорит Цзин Сюй, внештатный профессор антропологии университета штата Вашингтон и автор работы «Хороший ребенок: моральное воспитание в китайских детских садах».
В своей книге она описывает моральное становление личности в зависимости от семейных обстоятельств, образования, а также в широком контексте стремительных социальных перемен в Китае.
Работа Цзин Сюй построена на материале, который она собрала в детском саду в населенном средним классом районе Шанхая, где большинство воспитанников были единственными отпрысками в своих семьях.
Выяснилось, что они ничем не отличаются от остальных в плане дисциплинированности, социализации и жизни в коллективе. По словам Цзин Сюй, ее поразило то, насколько здраво единственные дети оценивали окружающих, выбирали друзей и строили отношения.
Вопреки мнению, будто такие дети застенчивы и социально неуклюжи, ученая указывает, что они хорошо подготовлены к социализации, иногда даже лучше прочих, поскольку, не имея возможности во всем полагаться на сестер и братьев, рано учатся налаживать контакт с детьми из чужих семей.
Другие исследования показывают, что единственные дети в семье обладают рядом преимуществ: у них лучше развиты речевые навыки, они сильнее мотивированы.
Линда Блэр говорит, что дополнительное внимание со стороны родителей — это не всегда плохо.
«Деньги играют роль, но, главное, единственному ребенку достается больше родительского времени, он перенимает у взрослых более богатую и развитую речь и ведет более упорядоченную жизнь, чем в многодетных семьях».
Конечно, есть и отрицательные стороны. «По данным исследований, братья и сестры помогают друг другу легче переживать нелады между родителями», — говорит Адриан Мансиллас.
Основываясь на личном опыте лечащего психолога, Блэр замечает, что единственным детям, в отличие от тех, у кого есть братья и сестры, не хватает времяпрепровождения без присутствия взрослых.
Из-за этого им труднее реагировать на нестандартные ситуации и чувствовать чужое настроение: например, уловить момент, когда другой ребенок вот-вот пнет собранную тобой конструкцию Lego.
Но в целом, как подчеркивает Блэр, положение единственного ребенка само по себе не направляет его ни к плохому, ни к хорошему. Важное значение имеют другие факторы: обстановка в семье, ценности, которых придерживаются родители, отношения с другими родственниками, наличие друзей.
«Между единственными детьми и детьми из многодетных семей гораздо больше общего, чем различий, — говорит Сьюзан Ньюмен. — Просто люди обожают всё и всех раскладывать по полочкам. И «единственный ребенок» — это очередной ярлычок, который мы с радостью вешаем на ближнего».
Несмотря на все, что нам теперь известно, устоявшееся мнение никуда не уходит.
Линда Блэр видит главную причину в том, что стереотип сложно опровергнуть однозначными фактами. Все люди разные, и при желании в жизни можно найти подтверждение чему угодно.
«Всегда проще держаться стереотипа, или, по-научному, эвристического алгоритма, если нет абсолютных доказательств обратного, — говорит она. — Так бывает со всеми мифами».
Однако структура семьи постепенно меняется. Если раньше многодетная семья воспринималась как должное, то теперь многие страны движутся в направлении семьи с одним ребенком.
Например, по данным за 2017 год, 40% британских семей имели по одному ребенку. В Канаде в 2011 году таких было 38,6%, в США в 2015 году — 23%. В 2019 году в Канаде был отмечен самый низкий уровень рождаемости за всю историю.
Единственные дети — больше не меньшинство, это все быстрее становится нормой. Может быть, это изменит устоявшийся стереотип?
Есть некоторые признаки этого. Сьюзан Ньюман сейчас проводит новое исследование в рамках начатого еще в 1990-х проекта «Один ребенок». Ее последние данные говорят о заметном изменении того, как общество воспринимает единственных детей и высказывается о них.
«Люди больше не считают нужным оправдываться, если имеют лишь одного ребенка», — говорит она. Негативные комментарии сравнительно редки и исходят в основном от старшего поколения.
Адриан Мансиллас тоже считает, что мы постепенно движемся к новому восприятию, и это хорошо: «Предвзятые представления о ком-либо никому не приносят пользы», — говорит она.